.JPG)
Моя дочка просто случилась со мной – как случается ментоловый дождь после июльской засухи. Естественно и долгожданно. Я не пюрировала мозг вопросами «а что я смогу ей дать?» или «как гарантирую, чтобы она ни в чем не нуждалась?». Даже больше: я сильно надеюсь, что она будет хоть в чем-то нуждаться. И что учиться у нее придется мне.
Но все же есть вещи, о которых я бы хотела догадаться раньше, чем впервые поменяла Майе подгузник.
Недосып
Все молодые мамы делятся на два типа. Первые качают сезонами британские сериалы, вторые – орущих до посинения малышей. Мне повезло примкнуть к последней группе.
Будучи беременной, я вычитала в одном из мамских пабликов: родители интуитивно улавливают, почему плачут их дети. Моя интуиция, вероятно, вытекла из меня вместе с околоплодными водами в три часа ночи по киевскому времени. Я понятия не имела, почему вопит Майя. Да что там, глядя на мою малышку, создавалось устойчивое впечатление, что она и сама этого не знает.
Мы проорали зажигательным ночным дуэтом почти пять месяцев. А потом пришли они...
Зубы
Только зажила, как человек. Спать принялась лежа, есть сидя, книжки некомаровские читать, платья для небеременных носить. Брови на переносице выщипала, помаду коралловую купила, накладки на соски на оlх по дешевке пристроила.
Только перестала советовать «планирующим» подружкам завести славного лохматого корги и успокоиться. Только научилась рассказывать свою историю родов, не переходя на отборный мат в ключевых моментах. Только подумала: а что, можно же и второго... как... Здравствуйте, ЗУБЫ-Ы-Ы-Ы!
Двойной виски мне, силиконовые беруши и спальный мешок поглубже. Полный п... простоэтонадопережить, девочки.
Дефицит общения
Сразу после выписки я честно «откатала» неделю с соседками по подъезду. Бодро выслушивала их правдоподобные, как картины Пикассо, истории: о совершенных мужьях, мультиоргазмах и особенных детях, складно читающих на древнеславянском с семи месяцев.Мне, как человеку безнадежно неидеальному, с нулевым размером груди, близорукими глазами-щелочками, сумкой из секонда и детством в криминальном одесском спальнике, быстро стало неинтересно.
К счастью, в интернете я нашла Свету, тайную дочь Малышевой и Бандероса. Несмотря на порнографическую внешность, Света оказалась большой поклонницей интернет-медицины: не успели мы дойти до супермаркета, как мне была лихо диагностирована функциональная киста в левом яичнике и атопический дерматит в стадии диффузного нейродермита. Домой я уже плелась одна.
И не то, чтобы совсем невыносимо гулять в одиночестве, но иногда все же смертельно устаешь от общества какающих в песочницах собак. А потом я вспоминаю Свету.
Читай также: 5 вещей, которых я не знала, пока не стала мамой
Совместный отпуск
Да простят меня адепты модного активного материнства, но на основании двух поездок на море, кристаллизовался лирический вывод: манала я это дело.
После каждой такой вылазки – еще месяц понуро лежу на полу в форме креветки, крошу печеньками и рассматриваю тыльную сторону одеяла. Уставшая, как Киркоров от папарацци.
С курортами у нас фатально не заладилось с первой же поездки. Майино посещение пляжа прибавляло миру не менее десятка непреклонных чайлдфри. Еще пяток мы по инерции добирали в маршрутке.
Моя мимишная дочка визжала, дралась, кусалась, метала в прохожих пивные крышки, срывала с меня купальник, рычала на чаек, пыталась отгрызть подошву у вьетнамок, отбирала чужие лопатки, ела песок и совсем не хотела наслаждаться шумом прибоя, как я себе это заранее намечтала. Пока соседние малыши вальяжно попивали из поилок розовые компоты, Майя триумфально перекрикивала продавца пахлавы, натянув на голову край подстилки.
В кафехах тоже было задорно. Заказывала я быстрее, чем думала: обычно первые три знакомые слова из меню. Ела еще техничнее, попутно успевая отвлекать ребенка соломинками, салфетками, ложечками - всем, что не представляло смертельной опасности для неудачно подошедшего официанта.
Эмпирическим путем было установлено, что моя малышка не может выдержать стандартный субботний пикник, не любит цирк под открытым небом, не разделяет родительского восторга от колеса обозрения и считает, что если игрушка не бьется током - это скучная игрушка.
В квартире я по обыкновению пыталась определить, что у дочки сегодня: запор или понос. Нормально в туалет мой ребенок, видимо, ходит только по месту прописки.
Теперь о хорошем. Сейчас я дома. Мне не нужно никуда собираться и ни к кому ехать. Я могу давать Майке грудь в любых позах и в любое время, ходить, обмотавшись простыней, изображать веселый паровозик и ни о чем не переживать. Друзья придут ко мне сами, ползать здесь разрешено везде, а из социума - только волнистый интроверт-попугайчик. И какой бы легкой на подъем я ни была, осознанная предсказуемость быта остается лично для меня сейчас главным условием комфорта.
Читай также: Любимый муж против послеродовой депрессии
Ностальгия по роддому
Странное дело: накануне выписки я была готова расковырять тоннель в стене насадкой от молокоотсоса, лишь бы скорее попасть домой. А теперь все чаще с елейной нежностью вспоминаю роддом: робкий косоглазый взгляд новорожденной дочки, простенькую обстановку в палате, неподъемные сумки из урологических прокладок и ободков для унитаза, которые я с шизофренической педантичностью собирала чуть ли не со второй недели беременности.
Кукольные одежки на пеленальном столике в родзале, пошлые шутки анестезиолога, стремный вкус чая для лактации из шаровых промо-пакетиков. Первые капли молозива на безразмерной ночнушке, запах присыпки и антисептиков, взгляд нашего папы, будто только что воочию пронаблюдавшего конец света. Спящую над конспектами медсестру на ночном посту, театрально осыпающийся клен за окном, хор писклявых голосов из детского отделения...
Тело разваливалось пополам от боли, вены после капельниц лопались, как струны рокерской гитары, и все равно это было счастьем: чистым, сочным, полновесным. Пародоксальная штука – женская память.
Боязнь ответственности
И напоследок мамско-философское. Когда я была беременной, мне на полном серьезе казалось, что самое трудное в материнстве – обработка пупочной ранки. Но чем старше становится Майя, тем меньше я переживаю о прикладных вещах вроде профилактики потниц, и тем больше: как сделать ее счастливым ребенком?
Свое детство я вспоминать не люблю. Моя жизнь стала сносной после 16, когда у меня появился паспорт, игра «змейка» на телефоне и бэушный плеер с диском Nirvana. До этого я страдала страшно, системно и в основном по пустякам. Я ненавидела детский сад с его запеканками из вчерашних рожков, заунывным обеденным сном и ракетами, выложенными из красного кафеля на полу в уборной. Я терпеть не могла эти шерстяные свитера с удавкой-горловиной, эти пробуждения в шесть утра, эти прививки в попу на глазах у всей группы.
Мне не стало легче в школе. Я не понимала, почему должна учить наизусть устройство швейной машинки класса 2-М, если хочу стать журналистом. Почему вынуждена носить бордовый жакет с поролоновыми плечиками, ведь бордовый - не мой цвет, а плечи у меня и так широкие, как река Ла-Плата. Почему учительница биологии вместо заявленной темы «Происхождение молюсков» рассказывает нам, какой упоротой сволочью оказался ее муж. Про молюсков же интереснее.
Я помню бесконечное насилие и несвободу. Холодец надо есть, а он дрожит и воняет, как ботинки бездомного. На улицу нельзя, а там ловят стрекоз и плетут тугие венки из одуванчиков. И вроде как я понимаю, что у Майи все наверняка будет по-другому: лучше, теплее, гуманнее. Но иногда все же начинаю не на шутку загоняться - а вдруг я не смогу сделать ее мир уютным?
Это ведь не пупок зеленкой промокнуть, не правда ли?
Вика Мальцева
Комментарии