Это случилось на прошлой неделе. Я зашла в мясной отдел, уже довольно поздно вечером, чтобы купить курицу. Молодой парень, с «попкой младенца на лице» (так я называю мальчишек, чье лицо еще не было истерзано ежедневными бритвенными манипуляциями, или супергладко побритых мэнов), ловко кинул мне в пакет несколько куриных ножек и произнес:
- Тебя как зовут?
- Тамрико.
- Ухты. А меня…. ( указывает на табличку с именем, приколотую к рабочей одежде).
- Очень приятно.
- И мне. А то тут одни Зои Серафимовны 1921 года выпуска ходят. И тут – ты. Тамрико. Что готовить будешь? Суп?
У каждого свой возраст
- Нет. Просто отварю.
- Слушай, а давай мы просто зафрендимся на фейсбуке, а то мне сейчас не очень удобно разговаривать?
Я понимающе кивнула и – сделала это. Я спросила его:
- Тебе сколько лет?
- Двадцать. Один. Типа того.
И тут я действительно сделала это еще раз.
- А мне тоже двадцать. Но семь.
- Не будь занудой. Кинешь запрос?
Парень протянул мне сдачу и продолжил обслуживать покупателей.
Все логично. Я всегда выглядела моложе своих лет и нагло эксплуатировала эту особенность в корыстных целях. В метро, в полиции, в ресторане, в отношениях. Да везде.
В школе мы выбираем ровесников потому, что они – полная противоположность нашего строгого и несовременного отца – так мы выражаем свой сексуальный бунт. Во взрослый жизни мы выбираем мужчин старше себя – потому что они так похожи на отца. Так мы выражаем свою сексуальную состоятельность. Когда женщине не нужно ничего выражать и доказывать, она может позволить себе любого мужчину. Пускай даже сильно младше себя.
Однако рассматривать ситуацию только с точки зрения женских комплексов – неправильно и грубо. Есть ведь и много других ракурсов вопроса. Например, цель секса. Это у мужчин в большинстве случаев все просто: в 95% случаях они трахаются с теми женщинами, которые им просто понравились, и целью секса является чистый секс и оргазм в результате. Вот так вот просто и почти по-детски наивно и искренне. Женщины в этом плане хитрые сучки: мы спим с теми мужчинами, которые, по нашему мнению, могут нам что-то дать. Любовь, деньги, защиту, власть, детей, внуков – что угодно, главное – дать. Такой вот разумный подарок природы: физически более слабые, а значит, уязвимые, мы способны влюбиться до потери пульса и головы только в того мужчину, который сможет обеспечить нам выживание. Умно, спасибо мать. И все бы хорошо, если бы природа не допустила при этом щедром одаривании единственный баг: женщина легко может обмануться в том, что мужчина может многое дать ей, если он… чертовски уверен в себе. Да. Он может быть бабником, бедняком, безработным, наркоманом, зэком, лысым, тупым, неопытным, стариком или малолеткой, но если он – уверен в себе, баба пропадает. Потому что он уверил ее в том, что может ей что-то дать. И чем он увереннее, тем сильнее она пропадает.
И есть действительно стоящие умные юнцы, а есть - просто уверенные в себе.
Точно также обстоит дело и со взрослыми мужчинами.
Я училась в университете на втором курсе, когда за мной ухаживал один профессор 50-ти лет. Он был высокого роста, жил на четырнадцатом этаже высокого белого дома, да и интеллект у него был заметно выше среднего. Все у него было высоко. Он поил меня вкусным чаем, окутывал невероятными историями и украшал удивительными комплиментами. И прикасался он ко мне всего несколько раз – когда подавал руку, чтобы я вышла из машины. Мне все хотелось назвать его Пушкиным или Лермонтовым, настолько учтивым он был. Я, конечно, не соответствовала ему совсем, и была его намного младше, и все боялась, что кто-то увидит меня с ним. Что он во мне высмотрел – вообще непонятно. У меня же второй курс – время дерзости и обтягивающих лосин. Наверное, ему было приятно смотреть, как я внимательно его слушаю. А я ведь не просто слушала – я прилипала к его словам, всеми своими уголками, как двусторонний скотч. Но этого оказалось недостаточно: я перестала отвечать на его звонки, как только в моей жизни появился рваный душой сокурсник, похожий на молодого Мика Джаггера. Все потому, что «мик джаггер» был уверен – он лучшее, что случалось в моей жизни. А вот профессор, при всем его интеллекте и учтивости, сомневался. Неудивительно, что сомнения накрыли и меня.
Был у меня парень и младше меня. На три года. Разница, конечно, не большая, но тогда оказалась существенной: мне 16, ему – 13. Мы вместе отдыхали в летнем лагере. А выбор там был – небольшой. Как всегда на 10 девчонок 3 парней. Впрочем, он был безумно красив, и я таяла, как ледник, от одной его улыбки. Наш «школьный роман» окончился в тот день, когда он заболел. Я пришла к нему в комнату и спросила, чем могу облегчить его страдания. Тогда он достал из тумбочку «Енеїду» и попросил меня почитать ее вслух, потому что он не успевает дочитать до начала учебного года. С тех пор я не связывалась с парнями младше себя.
Смешно? Нет. Потому что все мы рабы своего опыта, своих ассоциаций с прошлым и, безусловно, родительского примера. Мой отец старше маму на 10 лет, и я выросла с осознанием, что мой мужчина должен быть старше меня. Умнее, сильнее, крепче, находчивее. Разве что не сексуальнее и не моднее.
И так поступает большинство людей. Мы просто не в силах обратить внимание на кого-то, кто по каким-то причинам (воспитание, прошлое, опыт) не вписывается в наши рамки. Избитая истина. Но почему мы все равно это делаем? Потому что мы - все еще примитивный разум.
Так и с возрастом мужчины, которому мы готовы протянуть руку. Не обязательно вместе с сердцем. Можно ведь просто общаться. В конце концов, у каждого юнца может оказаться в наличии симпатичный старший брат.
В общем, добавила я его в друзья. Добавила.
Комментарии