У всех есть такой друг – ему 32, он холост и о нем говорят «да этот парень может переварить солдатский сапог». На фотографиях он всегда что-то ест: остатки пельменей с тарелки коллеги, засохший багет, брезгливо крошащийся прямо на черные отглаженные брюки, пиццу с креветками, больше напоминающую пищевые отходы приморского санатория. Ходят легенды, что друга в детстве пугали, не как всех нормальных детей – Бабайкой, Чикатило, Бабой Ягой или Гитлером – а безжалостным монстром по имени Суп. С тех пор этот парень ест только то, что мог бы рекламировать Дима Билан, но никогда не съела бы самодостаточная домашняя собака.
И тоже, разумеется, считает, что только так правильно.
Большой гамбургер - большие проблемы
***
У всех есть такая подруга – она звонит всегда не вовремя, всегда в час ночи. У нее в этом городе «никого, кроме тебя», но только раз в месяц, когда нужно заплатить таксисту или пустить переночевать, потому что дома «гости-ремонт-соседская кошка-героиня рожает десятерых котят». Ты давно перестала запоминать имена ее мужчин, но ни у кого язык не повернется назвать ее легкомысленной.
Потому что подруга любит. Правда, любовь ее по длительности обычно с зазором вписывается в продолжительность жизни среднестатистического уссурийского кузнечика – восемь недель. Она уходит, до того, как любимый мужчина в первый раз увидит ее после солнечного ожога – раскрасневшуюся, в безобразных волдырях, с запеченным, словно походная картошка, носом. До того, как подхватит свой первый (при нем) грипп и неделю проваляется в постели аморфным тюфяком – харкая, чихая, потея, натужно сморкаясь в разбросанные по всему дому платки и салфетки. И до того, как засомневается в своем выборе.
Каждая ее любовь всегда остается лаконичной артхаусной короткометражкой – прекрасной хотя бы потому, что никому в ней ни черта непонятно. Подруга верит, что только так правильно.
***
Если ты попробуешь объяснить своей подруге, что сортировать любовников по алфавитному принципу – плохой сигнал, она ответит той же фразой, что и друг, убежденный, что в мире есть два вида макаронных изделий: лапша быстрого приготовления, залитая кипятком, и лапша быстрого приготовления в своем изначальном виде. Они скажут тебе: «У нас все отлично!».
А все прочее: увеличенный объем желудка, нарушенное пищевое поведение, замедленный обмен веществ, перспектива скорого диабета, несносные желудочные боли – ерунда.
Такая же, как паническая боязнь серьезных отношений, неумение доверять людям, страх одиночества, комплексы, неврозы и растянувшаяся на три года и семь флаконов снотворного бессонница.
***
Где-то в глубине себя самой она ощущает: все эти мужчины, забывающие о ее дне рождении и путающие имя во время секса – те же засохшие пельмени, наспех разогретая в микроволновке пицца, напичканные канцерогенами чипсы. Они утоляют голод лишь на миг, а взамен – делают тебя больной и слабой, похожей на засохшую веточку икебаны, равнодушно оставленную между страниц учебника.
Иногда он говорит себе: «С завтрашнего дня начну готовить здоровую пищу. Куплю кулинарную книгу, набор кастрюль, выберу на рынке шмат свежего мяса, пучок петрушки…». Но проходит пару недель и на улице вновь аппетитно вращаются, пронизанные острым грилем, сосиски – готовые сразу и наверняка избавить от голода и противной желудочной пустоты…
***
Абсолютно все равно, как им удобно оправдывать свою лень. Не имеет ни малейшего значения, с какой радости они вдруг забили на себя. На каком суетливом мужчине, она, наконец, скажет себе «стоп». После какого по счету гамбургера он попадет в ургентное хирургическое отделение.
Есть простое правило: все, на что люди не тратят сил, времени и стараний – отрава. Отношения, строящиеся по принципу «просто добавь воды» никогда не сделают тебя счастливой. Искусственные супы из пакетиков – не добавят здоровья.
Самое интересное всегда начинается ближе к финалу: когда бульон закипит, когда мужчина скажет тебе «моя родная».
Комментарии