Блог мамы: почему я не жалею о материнстве

Из-за нее у меня на животе широкий, выпуклый рубец, он сильно чешется на погоду и некрасиво краснеет после ванной. Она сломала мою любимую заколку, починить нельзя, я выясняла. Она превратила мои нервы в горящий тополиный пух, а секс с мужем – в прохождение лазерного лабиринта. С ней я узнала, что такое три лактостаза за месяц и десять килограммов на вытянутых руках два часа к ряду.

Когда она болеет, я не могу разговаривать от страха. Когда она кричит, мне хочется залезть в криогенную капсулу и провести там пару ближайших лет. Если у нее резко отобрать игрушку, она задерживает дыхание и синеет губами – педиатры говорят, это норма, так бывает, надо подуть или аккуратно ущипнуть ее за локоть. В последний раз я была в кино два года назад. Я фотографируюсь в солнечных очках, потому что у меня нет времени накрасить глаза. В моих волосах скоро заведутся ласточки. У меня нет времени даже страдать или злиться на нее. Только по праздникам, когда муж остается дома.

Этот текст я пишу на телефоне, пока она ест грудь. Это чертовски неудобно, особенно нажимать дефис. Особенно, если кто-то пытается зарядить пяткой тебе в челюсть. Я постоянно промахиваюсь, ворчу на тэдевять и роняю телефон в бездонные складки одеяла.

В общем, она у меня такая – моя дочка Майя. Несносная. Вздорная. Непредсказуемая. С ней трудно. Но она – лучшее, что произошло со мной в жизни. Может быть, что-то не так с жизнью. А, возможно...

дочка просто показала мне, какой может быть любовь.

У материнства нет корыстного смысла. Коммуналка-Земля переживет отсутствие еще одного прожорливого человека. Майя вырастет, заведет четыреста тридцать друзей в фейсбуке, снимет обшарпанную квартиру на окраине и будет звонить мне раз в три дня, чтобы было не так скучно идти до метро. Скорее всего, моей неизменной компанией на пенсии станет подобранный возле универсама кот Лаппи, урологический чай и бутерброды с корейской морковкой, а не спешащая жить дочь. Это правильно, это должно так быть.

Материнство – акт чистого альтруизма. Без Майи я бы никогда не научилась любить во всех отношениях бесплатно. Мне совсем-совсем ничего от нее не надо, ни стаканов с водой, ни открыточных благодарностей. Было бы неплохо просто не мешать ей. Не мешать – и хватит.

Она заставила меня гордиться собой

«Надо бы бросить курить», –  три года назад сказал врач, рассматривая мою шейку матки на экране, лишь немного уступающем кинозалу аймакс. За этот совет я заплатила шестьсот сорок гривен, поэтому пренебречь им было бы редким транжирством. Отказ от сигарет стал одним из наиболее значимых моих достижений.

В остальном все скромно: три раза по полгода условного фитнеса, несколько обычных работ, с десяток переездов, стопка тетрадок с грустными стихами о разлуке и осени, пару недоученных языков, один возвращенный владельцу кошелек...  Майя – первый проект, который мне не стыдно положить в жизненное портфолио и предъявить Богу на финальном собеседовании. Хоть это и командная работа, но я очень старалась сделать хорошо свою часть. И теперь искренне горжусь промежуточным результатом.

Она упростила мне жизнь

Материнство – настоящее спасение для интровертов и социопатов. До Майи я стеснялась попросить курьера вернуть мне сдачу, набрасывала примерный текст разговора перед тем, как куда-то позвонить и внимательно изучала экран разряженного телефона, лишь бы не пришлось высказываться на тему роли Одиссея в Троянской войне. Теперь у меня нет времени на подобную романтику.

Я ношу то, что быстро застегивается, иду туда, где есть вменяемые пандусы и общаюсь с теми, на кого не жалко потратить пару часов потенциального сна. Жесткую конкуренцию со сном, кстати, выдерживают единицы, что очень повысило качество моего окружения.

Она дала мне шанс исправить ошибки родителей

«У меня будет не так!», – в обидах кричала я маме, втягивая носом слезы и отворачиваясь в настенный ковер. Время «не так» настало.

Я никогда не мечтала стать певицей, объехать весь мир, купить кукольный особняк на берегу океана. Единственное, чего я страстно желала с самого детства, о чем фантазировала перед сном – это счастливая семья. Семья, в которой нет страха, нет насилия, нет упреков. Я хотела, чтобы мой ребенок жил в радости и правде. Чтобы он не слышал оскорблений, не прятался, как моль, в платяном шкафу от пьяного папы, не прислушивался к двери, возвращаясь со школы: там ругаются или сегодня тихо? Чтобы дома у нас пахло сырниками с изюмом, Рождеством и новыми книжками. Чтобы проснувшись ночью попить воды, мы на цыпочках шли на кухню, боясь наступить на игрушку с вшитой внутри пищалкой или хвост любимой собаки.

Для меня это – космически важно, такой дом.

Мне просто хорошо рядом с ней.

По большому счету, все разумные доводы бессильны, когда говоришь о главном. Нет никакой внятной причины рожать детей. В 2015-ом можно жить славно и без них: висеть в интернете, путешествовать, носить красивые платья, играть в компьютерные игры, заниматься творчеством и сексом, готовить киш-лорены, помогать нуждающимся, ходить в театр, увлекаться танцами и хендмейдом, дружить и развлекаться. Можно быть счастливым человеком, не имея детей, не имея мужчин, не имея домашних животных. Никого вообще не имея.

Да, я очень устала за первый год материнства. Я ужасно выгляжу в последнее время. Я даже приблизительно не знаю, где я буду работать после декрета. Я ищу толкового массажиста, чтобы хоть как-то помочь изувеченной бесконечными слингами и тасканием коляски спине. Я с трудом пробираюсь к плите, потому что вся наша квартира заставлена стульчиками для кормления, толокарами и манежами. Я часто из-за пустяков раздражаюсь на мужа: куда делся рожок для обуви, почему кефир снова не в холодильнике.

Но все перечисленное – поправимо, фоново, условно. Мы что-нибудь придумаем.

Когда я прижимаюсь губами к пушистому затылку своей малышки, мне хочется кричать от любви. Как бы сопливо это ни звучало, ей-богу, я готова не спать неделями, лишь бы продлить это запредельное чувство нежности. И кроме него  – никаких больше смыслов на сегодня.

Вика Мальцева